Педиатр сергей бутрий: я был полноценным антипрививочником

№5. “Не сказали, какой период ревакцинации у прививки против кори”

Да, это большая боль и самая серьезная из высказанных вами претензий. Ну ладно, доктор, не занимайся просвещением, не убеждай, не дискутируй. Но матчасть-то знай хоть, а? Как вообще тебе можно доверять здоровье ребенка, если ты так сильно плаваешь в теме, что даже на прямые вопросы родителей внятно не можешь ответить?!

Отвечая на ваш вопрос: по нацкалендарю вакцина против кори вводится двукратно, в 1 год и в 6 лет. Если сроки сбиты, то вводится двукратно с интервалом минимум 4 недели (по catch-up календарю США) или минимум шесть месяцев, но не ранее 6 лет (по догоняющим схемам РФ).

И нет, привитый коревой вакциной не заразен для окружающих

«Q. If a healthcare worker develops a rash and low-grade fever after MMR vaccine, is s/he infectious?

Approximately 5 to 15% of susceptible people who receive MMR vaccine will develop a low-grade fever and/or mild rash 7 to 12 days after vaccination. However, the person is not infectious, and no special precautions ( such as exclusion from work) need to be taken.»

(Перевод: Если у пациента после прививки MMR появляется сыпь и субфебрильная температура, заразен ли он?

Приблизительно у 5–15 процентов восприимчивых пациентов через 7–12 дней после вакцинации может возникнуть субфебрильная температура и легкая сыпь

Но человек не заразен, никаких особых мер предосторожности не требуется. — Примеч

ред.)

«Извините, но я вам не назначу ничего»

— Детский врач часто является психологом для родителей?  

— Возможно, есть какие-то зачаточные психотерапевтические вещи. Но знаете, это как матери мне иногда говорят: «У меня третий ребенок, я и сама уже педиатр». Нет, извините. Многодетная мать — еще не детский врач. Поэтому и я не буду называть себя психологом. 

— Наверняка у вас есть какие-то наработанные алгоритмы взаимодействия с родителями. Допустим, приходит к вам мама с ребенком и обязательно хочет, чтобы вы им назначили какое-нибудь лекарство. А вы понимаете, что назначать нечего и незачем. Как вы ведете себя в таких случаях?

— Например, приводит мама ребенка — по вечерам у него 37,7, других жалоб нет. Они уже побывали у нескольких врачей, кто-то назначал анализы, кто-то назначал лечение, и они пришли уже за третьим, четвертым мнением. 

Обычно субфебрилитет лечить не надо, лучше выбросить из дома градусники и успокоиться. Да, есть целый ряд болезней, которые начинаются с подъема температуры, но при этом не существует такого объема обследований, который позволил бы их раз и навсегда исключить. Значит, мы между двух огней: с одной стороны, нельзя бесконечно обследовать ребенка, с другой стороны, нельзя просто махнуть рукой. 

Где золотая середина? Она давным-давно прописана в протоколах, которых на русском, к сожалению, нет. 

Шаг 1. Соберите анамнез, осмотрите ребенка. (Сделал и не вижу никаких зацепок). 

Шаг 2. Вы говорите маме: «Ничего тревожного, но давайте на всякий случай сдадим анализы» (анализы сданы, и в них тоже все хорошо). 

Шаг 3

Отпустить эту семью с набором «красных флагов» (потеря веса, боли в суставах, признаки хромоты — если появятся эти симптомы, нужно обратить внимание). . И тут наступает переломный момент

И тут наступает переломный момент.

Насколько мама готова к тому, что ей ничего не назначат? Иногда она спрашивает: «Ну, может быть, хотя бы поливитамины? Или глицин?»

Я на это отвечаю, что у каждого препарата есть побочные эффекты, а лечение не может быть вреднее болезни. Это базовый принцип современной медицины. Поэтому, извините, я вам не назначу ничего.

То есть, я, насколько это было возможно, разобрался в проблеме и обосновал свое решение, а не просто ничего не выписал, потому что я такой крутой Чак Норрис. И потихонечку мама начинает понимать, что я на ее стороне, мне совершенно невыгодны осложнения у ее ребенка и репутация врача, который что-то там «недоглядел». Однако я не хочу истощать ее психологически и финансово, назначая ненужные обследования и препараты.

Ну а если она в итоге пойдет к врачу, который ей что-то назначит, то это ее выбор.

— Может быть, в таком случае как раз неплохо иметь под рукой какие-то псевдо-лекарства, типа микстуры и леденцов от кашля?

У вас точно есть это дома: анаферон и другие «фуфломицины»

— На подобные рассуждения есть хороший ответ в одной из книг о вреде альтернативной медицины. Там сказано, что гомеопатия не отравляет тело, но отравляет разум, потому что приучает вас к магическому мышлению. Стоит поверить в память воды и в то, что таблетка, содержащая меньше одной молекулы действующего вещества, может оказывать какой-то эффект на организм, как мы начнем верить заодно и в магию камней, и в лечение всех болезней перекисью водорода или чудесными браслетами, которые разрабатывались для космонавтов.

Другое дело, что, если врачи до меня что-то назначили, я не настаиваю на отмене. Мама уже купила виферон и арбидол, ну что, выкинуть их? Семья не поймет: «Ты потратила деньги и бросила курс лечения на середине? Серьезно?» Поэтому я просто в дальнейшем не рекомендую покупать эти препараты, так как они не влияют на течение болезни.

— Вам когда-нибудь попадался в практике делегированный синдром Мюнхгаузена? Когда родители лечат детей от несуществующих болезней.

— Я не хотел бы углубляться в эти истории, потому что они не имеют ни малейшего отношения к обычным, нормальным матерям и к их повышенной тревожности. 

Скажу только, что у меня было несколько подобных случаев, и я вижу их в кошмарных снах. Помню подростка, которого залечили настолько… Причем он сам верил в свою болезнь. Любой ребенок хочет нравиться матери, и если он ей нравится только больной, то он будет больным. Это самая кричащая, самая уродливая форма гиперопеки, когда бесполезно в чем-то убеждать, единственный способ спасти ребенка — оторвать его от матери.

«Правее тот, кто смог доказать свою правоту с позиций строгой науки»

А чеснок, клюква, лук, молоко с медом и прочие нелекарственные популярные средства лечения простуды помогают? Или это другая крайность?

Самозабвенно лечить то, что проходит само, — это популярная русская народная забава, даже среди многих врачей. Если уж грипп проходит самостоятельно, то банальные ОРВИ — тем более. Если человек первую за зиму простуду будет «лечить» медом, вторую — луком и чесноком, третью — клюквой, а четвертую — заячьим пометом, то одна из них точно пройдет быстрее остальных. И он сделает вывод, что ему лучше помогает, скажем, клюква. Если потом он услышит еще пару историй людей, исцелившихся от клюквы быстрее, чем без нее, он окончательно утвердится в этой точке зрения. И находясь в самом начале кривой Даннинга-Крюгера, начнет самоуверенно поучать всех вокруг.

Но нетрудно понять, что это было лишь совпадение и когнитивные искажения, а вовсе не закономерность. Если мы изучим действие клюквы на прогноз ОРВИ в строгом рандомизированном двойном слепом плацебо-контролируемом исследовании, то не получим никакой разницы между лечебной группой и группой контроля. В этом и заключается краеугольный камень между медициной авторитетов и доказательной медициной — правее тот, кто смог доказать свою правоту с позиций строгой науки.

Так как же лечить детей? Кого слушать и что принимать?

Вывод такой: в российской педиатрии сейчас упадок, найти врача, которому можно безоговорочно доверять — огромная удача. Если вам пока не повезло — не кидайтесь в крайности, обращайтесь к врачам, советуйтесь с ними. В случае сомнений, просите предоставить источники, перепроверяйте. Ну и, конечно, самообразовывайтесь, читайте качественный научпоп по педиатрии. Это очень помогает научиться ориентироваться в сложном мире детских болезней и проблем.опубликовано econet.ru.

Беседовала: Анастасия Столбова

https://youtube.com/watch?v=k3B9qKm8FrU

P.S. И помните, всего лишь изменяя свое сознание — мы вместе изменяем мир! econet

№7. “Непризнание или сокрытие существования осложнений”

Да, врачи в России находятся под беспрецедентным давлением проверок и постоянной угрозой несправедливого уголовного преследования. В таких условиях сложно ждать от них полной честности.

Общедоступной системы фиксации осложнений от прививок, типа американской VAERS, у нас и вовсе нет. Громоздкая и неудобная система информирования медработниками производителя вакцины об осложнении на прививку также трудноприменима на практике. В итоге врачу проще слукавить и написать в карту более безопасные диагнозы.

Отдельные “идейные” врачи все же подают извещения об осложнениях, и делают все по правилам — зачастую получая нагоняй от начальства за “тебе больше всех надо что ли?”, но системностью и прозрачностью в этом всем даже не пахнет, да.

Все это совершенно не добавляет доверия ни врачам, ни всей системе, безусловно.

№6. “…При этом предлагают подписать бумагу”

Согласен, в таких условиях это выглядит нелепой шуткой, если не насмешкой. Врачам в России определенно следует лучше учить матчасть, если они хотят заслужить доверие своих пациентов. В оправдание скажу, что наших врачей совершенно нигде не учат тонкостям иммунопрофилактики. Это не преподают в медвузах, не разбирают на медконференциях и курсах последипломной подготовки. На русском языке почти нет источников, в которых сам врач мог бы почерпнуть эту информацию. Редким исключением является справочник “Иммунопрофилактика”, обновляемый каждые два года, но и он не идеален (не лишен архаизмов и неточностей). Писал о нем во и .

Так что если врач не читает на английском и не прикладывает отдельных усилий для самообразования в этих вопросах — он объективно не в силах грамотно отвечать.

Про основные доводы сомневающихся родителей

– Сколько примерно прививок вы сделали и сколько осложнений наблюдали?

– Трудно сосчитать. Я работаю 7 лет (ординатура не в счет, там я не прививал), и ввожу в неделю от 10 до 70 прививок. Если в году примерно 47 рабочих недель, умножить в среднем на 40 прививок в неделю и на 7 лет, получается больше 13 000 вакцин.

Из них осложнения (не путать с нежелательными явлениями!) я помню только у двух детей – это стойкие постинъекционные инфильтраты, которые пришлось удалить хирургически через год. Оба – на цельноклеточную АКДС.

Из осложнений, которые возникли у моих пациентов, но не на мои прививки, помню штук пять БЦЖитов (холодных абсцессов) и пару обычных «горячих» абсцессов, все их пришлось вскрывать хирургам. Анафилактические реакции на вакцины меня пока минуют. Вот и все, что могу вспомнить.

Нежелательных явлений видел много. Это лихорадка, боль в месте введения, крупные инфильтраты, отеки околоушной слюнной железы, кореподобные сыпи, боли в животе и рвоты и т.д. Это длится обычно 1-3 дня и проходит без особого лечения, нужно только успокоить и поддержать родителей.

Нежелательные явления на вакцины – достаточная цена за то чтобы не болеть дикими инфекциями. Жаловаться на них – все равно что жаловаться на синяк от ремня безопасности.

– Некоторые родители считают, что нет смысла прививать ребенка от «легких» болезней: коклюша, ветрянки, краснухи. Мол, покашляет немного, не смертельно. 

– У меня в кабинете неоднократно рыдали матери: «Боже, какая я была дура, что отказывалась от АКДС, если бы я только знала, какая это тяжелая болезнь, коклюш. Я больше не выдержу, сделайте уже что-нибудь с этим кашлем и рвотами!» Или: «Но это же просто ветрянка, почему вся кожа мокнет и гноится, почему болезнь так тяжело течет?»

Иногда, если родители говорят «коклюш – это просто кашель» я показываю им видео коклюшного кашля. Обычно на седьмой секунде они говорят: «Выключите это, достаточно».

Знали бы вы, как потом казнят себя родители, которые могли предотвратить и не предотвратили. «Делай что должен, и будь что будет».

– Возьмем дифтерию, столбняк. Если погуглить, оказывается, что случаи этих заболеваний не регистрируются годами. Некоторые родители думают: зачем тогда делать от них прививки и рисковать получить побочную реакцию?

– Это еще один пример того, как люди плохо умеют оценивать вероятности и видеть причинно-следственные связи. Эти болезни потому и не регистрируются, что против них ведется вакцинопрофилактика. Чтобы понять это, достаточно почитать  массовых отказов от вакцин в мировой истории.

Например, беспрецедентный случай отказа целой страны, Швеции, от вакцинации детей против коклюша с 1979 по 1996 год закончился тем, что 60% детей в возрасте до 10 лет переболели коклюшем, минимум девять детей умерли от коклюша. Потом детей, выросших в Швеции в те годы, изучали, как подопытных кроликов. Это уникальный пример. Никакой этический комитет не допустил бы такого ради научных целей – а они допустили просто так, из страха перед цельноклеточной коклюшной вакциной. 

Недостаточный охват вакцинацией против дифтерии в России в 90-е годы привел к крупной эпидемии дифтерии с 4000 (!) погибших. Этот случай в мире сейчас рассматривается как хрестоматийный пример того, что случится, если мы откажемся от программ иммунизации или просто уменьшим охват прививками ниже критичного минимума.

Таких примеров много. Люди, рассуждающие об отказе от прививок, находясь под их защитой, похожи на детей, живущих дома и рассуждающих о побеге – мол, без родителей им будет лучше и проще. Это инфантильность в чистом виде.

РАСШИРЕННЫЙ ГРАФИК ВАКЦИНАЦИИ

Зачем нужен расширенный график вакцинации, если есть российский национальный календарь прививок; почему бы просто не выполнить нацкалендарь?

Дело в том, что российский нацкалендарь вовсе не оптимален, он не дотягивает даже до уровня «базовая защита». В нынешнем виде он напоминает финансовый прожиточный минимум, который тоже определен государством, но все знают, что в реальности на него не прожить. Чтобы довести календарь прививок до уровня «базовая защита», я бы добавил в него всем детям вакцины против гемофильной палочки типа b и вакцины против менингококка групп A, C, Y, W-135. А чтобы поднять до уровня «адекватная нынешней эпидемиологической ситуации защита», я бы добавил еще прививки против ротавирусной инфекции, ветряной оспы, гепатита А, папилломавирусной инфекции, в эндемичных регионах — против клещевого энцефалита, против менингококка группы В, но сейчас ее даже не планируется регистрировать в РФ, так что пока это возможно только через вакцинный туризм.

Итак, чтобы оптимально защитить малыша от управляемых инфекций в нынешних российских условиях, я бы рекомендовал такую схему:

1. Не менее чем за три месяца до первой (или той, на которой спохватились) беременности женщине ввести вакцины против кори и краснухи (М-М-Р II, «Приорикс» или др.).

2. Беременной вакцинироваться против гриппа («Инфлювак» или «Ваксигрип») и коклюша («Адасель»), однократно.

3. В роддоме ввести ребенку первую дозу против гепатита В и туберкулеза (БЦЖм).

4. В первый месяц ввести вторую дозу (V2) против гепатита В.

5. Во второй месяц ввести V1 «Превенар 13» (против пневмококковой инфекции) + V1 «РотаТек» (против ротавирусной инфекции).

6. В три месяца ввести V1 «Пентаксим» (АаКДС + ИПВ + ХИБ) + V2 «РотаТек».

7. В 4,5 месяца ввести V2 «Пентаксим» (АаКДС +ИПВ + ХИБ) + V3 «РотаТек» + V2 «Превенар 13».

8. В шесть месяцев ввести V3 «Инфанрикс Гекса» (АаКДС + ИПВ + ВГВ + ХИБ) + V3 «Превенар 13» (по российскому календарю, третья вакцинирующая доза от пневмококка не нужна, но это только из экономии; в развитых странах вводится трехкратно).

9. В девять месяцев ввести V1 «Менактра».

10. В двенадцать месяцев провести пробу Манту, через три дня оценить ее и ввести V2 «Менактра» + V «Приорикс Тетра» (ну или по отдельности, вакцины против кори, краснухи и паротита, например М-М-Р II + вакцина против ветряной оспы «Варилрикс»).

11. В год и три месяца ввести R «Превенар 13» + V2 «Варилрикс» + V1 против гепатита А («Аваксим 80» или «Хаврикс 720»).

12. В год и шесть месяцев ввести R «Пентаксим» (АаКДС + ИПВ + ХИБ).

13. В год и девять месяцев ввести R2 «БиВак Полио» (живая полиовакцина) + V2 «Аваксим 80» или «Хаврикс 720».

14. Все. До шести лет только ежегодные пробы Манту и прививки против гриппа осенью (оптимально в сентябре — октябре с шести месяцев жизни; в первую осень двукратно, затем каждый год однократно).

Дополнительно подумать о вакцинации против клещевого энцефалита: «Клещ-Э-Вак» или ФСМЕ «Иммун Джуниор»; вводится две дозы с минимальным интервалом в месяц перед первым сезоном, одна перед вторым сезоном и далее раз в три года по одной.

15. В шесть лет ввести ревакцинацию против кори, краснухи и паротита (ММР II).

16. В 6,5 года ввести R2 «Адасель» (коклюш во взрослой дозе, дифтерия и столбняк) или R2 АДС-м (только против дифтерии и столбняка) + R1 «Менактра».

17

В девять лет — вакцина против папилломавирусной инфекции V1 «Гардасил» или «Церварикс» (девочкам особенно важно, но и мальчикам тоже стоит)

18. В девять лет и шесть месяцев — V2 «Гардасил» или «Церварикс».

19. В 14 лет R3 АДС-м + R3 «БиВак Полио» + R2 «Менактра».

20. До 18 лет не забываем про ежегодные пробы Манту (или диаскинтесты) и прививки против гриппа каждую осень.

Запугивание родителей – неработающий метод

– Что, по вашему мнению, может переубедить антипрививочников?

– Проблема переубеждения остро стоит перед врачами и просветителями в любой стране. Есть заявления крупнейших педиатрических институтов на тему противодействия антипрививочным настроениям. Существуют методики ведения беседы врача с такими родителями. Проводятся исследования, какая из методик эффективнее, и это всегда – целые клубки этических проблем.

Одной из самых сильных методик пока признано запугивание пациента последствиями управляемых инфекций. Но имеет ли врач моральное право использовать этот метод в беседе с боязливыми и внушаемыми родителями? Чем он тогда будет отличаться от лидеров антивакс-движения, у которых грубые манипуляции на страхах родителей – главный метод воздействия?

Кроме того, ошибкой будет считать, что люди отказываются от прививок только по рациональным соображениям. Есть масса других причин – страхи, недооценка риска бездействия, недоверие к государству или врачам, давление общины и т.д.

Справедливости ради нужно сказать, что община может поддерживать антипрививочные настроения не только через отрицательное воздействие (травлю), но и через положительное (поддержку).

Вот рождается ребенок с ДЦП. Его мама обращается к врачу, который говорит, что это не излечивается, реабилитация показана, но приносит слабые результаты, ребенок пожизненно останется инвалидом. Исследования говорят, что детей с ДЦП можно прививать, это не ухудшит их состояние – давайте прививаться.

depositphotos.com

Затем мама обращается на интернет-форум единомышленников, матерей с теми же бедами, и среди них есть активистки. Эти активистки проделали громадную реабилитационную работу со своими детьми, достигли впечатляющих результатов. Их пример служит поддержкой, дает опору, предлагает конкретные решения, даже вселяет веру в полное исцеление — разумеется, «новенькая» мама выдает таким людям громадный кредит доверия (вполне заслуженно, заметьте). Но именно эти активистки обычно и подвержены псевдонаучным теориям о связи ДЦП и аутизма с глютеном и тяжелыми металлами, о вреде прививок, о заговоре фармкомпаний. А этой маме не нужна наука сама по себе — ей нужно, чтобы ее ребенок поправился настолько, насколько это возможно.

И причем тут разумные аргументы? Мать, не вводящая прививки под давлением своего окружения будет верить в их вред по вторичным причинам, чтобы оправдать для себя этот выбор. Она просто не сможет признаться самой себе в истинных причинах, либо причины будут весомыми не за счет их научности, а за счет громадного авторитета и кредита доверия человеку, который их ей озвучил.

И потом, разум – еще не все. Есть ли на свете человек, который не знает, что курить очень вредно? Много ли людей из-за этого знания бросают курить? Нужны еще как минимум мотивация и сила воли.

Эффектный диагноз и трудный диагноз

— Ваш самый неожиданный диагноз. Когда удалось определить и вылечить болезнь, которую никто не подозревал?

— Бывают, что называется, эффектные диагнозы. Поначалу они радуют и тебя самого, и родителей, но потом ты понимаешь, что это несложно — как удивить детей, показав фокус. К таким эффектным диагнозам относится синдром Маршалла. Ребенка дошкольного возраста лихорадит раз в месяц в течение пяти дней с температурой до сорока, жаропонижающие почти не помогают. И никаких других симптомов. Это длится год, два, родители сходят с ума, бегают по врачам, сдают кучу анализов, мама начиталась, что это, наверное, онкология. 

И вот они приходят к тебе, начинают рассказывать — и уже сразу все ясно, нужно просто знать, что такой синдром существует. Но тут тонкий момент: нельзя слишком рано сообщать диагноз. Во-первых, лучше все равно пройти обследование, потому что ты мог и ошибиться. А во-вторых, если ты выпалишь диагноз сразу, тебе не поверят, как учитель математики в школе не верит, что ты сам решил задачу, если сразу показать ответ.

Ты постепенно начинаешь подводить родителей к мысли, что это, возможно, синдром Маршалла, но, чтобы окончательно убедиться, нужна функциональная проба. В следующий раз, когда такое случится, сразу приезжайте ко мне, я вас приму без очереди и сделаю одну-единственную инъекцию преднизолона. Если я прав, то ребенок через два часа будет полностью здоров.

Педиатр Сергей Бутрий

— И синдром больше не вернется?

— Будет возвращаться, а к 10 годам постепенно сойдет на нет. Лучше бы его, конечно, не было вообще, но на сегодняшний день родители, во-первых, получили диагноз

Это необыкновенно важно. Теперь они могут почитать об этой болезни, найти товарищей по несчастью

Во-вторых, они имеют положительный прогноз, а только что думали, что у ребенка рак. И в-третьих, у них есть способ контроля — укол преднизолона. Всё! Это, конечно, обалдеть как круто. Кто-то начинает плакать, кто-то благодарить. Вообще, одни из самых благодарных пациентов — это те, которые получают вот такие эффектные диагнозы. 

Опасна ли температура под 40°? Самые важные вопросы о лихорадке у ребенка

Хотя, честно говоря, гораздо больше труда я закладываю в трудные диагнозы, которые рождаются долго, мучительно. Например, когда ты распознаешь какой-то редкий вид артрита (обычно этим занимаются ревматологи, но доводилось и мне). В глазах родителей это выглядит как бесконечные сомнения молодого, глупого врача. Им кажется, что опытный доктор — это тот, кто во всем разобрался быстро. А тут ты анализируешь, исключаешь, пользуешься дифдиагностическими блок-схемами, это все не видно со стороны. Только профессионалы поймут, чего это стоило, а родители, мягко говоря, не впечатлены.

Ну и конечно, при трудных диагнозах нередко плохой прогноз. Артриты повторяются-повторяются, а потом начинается лейкоз. Так что, да, я поставил диагноз, ребенка своевременно начнут лечить, но у родителей точно не получится порадоваться вместе со мной. 

— Есть ли болезни, которых родители боятся чаще, чем они действительно встречаются?

— О, ну это почти все тяжелые болезни, ведь страхи — результат когнитивных искажений. Каждый раз, когда родители, замирая, спрашивают «а не оно ли», я напоминаю им поговорку: если за окном вы слышите стук копыт, то это скорее лошадь, чем зебра. 

Например, во всех иностранных гайдах написано, что при медленном наборе веса у детей, при гипотрофии, не надо сразу бросаться в сложные обследования, потому что органические причины есть менее, чем в 1 проценте случаев, а обследоваться придется в каждом. Требуется исключить несколько очевидных вещей, типа анемии или дисфункции щитовидной железы, а дальше — коррекция питания и строгий контроль за «красными флагами». 

При избыточном весе некоторые родители, как ни странно, бывают настроены на эндокринологический диагноз. Они подозревают (не без оснований), что неправильно выстроили пищевое поведение ребенка, он много ел сладкого и мало двигался, они чувствуют себя виноватыми, а диагноз избавляет от чувства вины. 

Еще один вид когнитивного искажения — это когда мы постоянно слышим о раке и нам кажется, что он повсюду. А на самом деле, его не так много, просто каждый случай шокирует, как падение самолета.